Вчера мне довелось испытать дичайшее противоречие. Как результат вынужденной прогулки мимо реки, по мосту.
Там было свежо, даже очень, учитывая, что дожди в последние дни идут очень часто. От реки веяло прохладой и чистым запахом воды, водорослей, талого снега - приятно, в общем. При этом у лодок рыбаков стояла такая вонь тухлого рыбьего жира, гнилой икры и выпотрошенных, но брошенных туш, что в мою больную голову тут же приплыло это:
"Я представил себе годы лондонской чумы, узкие грязные улицы, превратившиеся в склеп, голые костлявые мертвецы, наваленные на тележку, которую катят по городу, бледные вялые тела теряют природный цвет, надуваются. Представил вонь обуглившейся плоти, запах горящей болезни повсюду, грохот колес по неровным булыжникам, постоянный усталый призыв "Выносите своих умерших". Представил, как меня грубо бросают на деревянную тележку поверх груды покойных собратьев; опухшее от чумы лицо уткнулось прямо в мое, черный гной капает мне в глаза, течет в рот...
Я испугался, что у меня сейчас будет эрекция и я себя выдам. " (с)
Там было свежо, даже очень, учитывая, что дожди в последние дни идут очень часто. От реки веяло прохладой и чистым запахом воды, водорослей, талого снега - приятно, в общем. При этом у лодок рыбаков стояла такая вонь тухлого рыбьего жира, гнилой икры и выпотрошенных, но брошенных туш, что в мою больную голову тут же приплыло это:
"Я представил себе годы лондонской чумы, узкие грязные улицы, превратившиеся в склеп, голые костлявые мертвецы, наваленные на тележку, которую катят по городу, бледные вялые тела теряют природный цвет, надуваются. Представил вонь обуглившейся плоти, запах горящей болезни повсюду, грохот колес по неровным булыжникам, постоянный усталый призыв "Выносите своих умерших". Представил, как меня грубо бросают на деревянную тележку поверх груды покойных собратьев; опухшее от чумы лицо уткнулось прямо в мое, черный гной капает мне в глаза, течет в рот...
Я испугался, что у меня сейчас будет эрекция и я себя выдам. " (с)